Пронзительная камерная драма. Сначала просто драма, потом – мело-драма. Легкая, трепетная, воздушная. Впрочем, когда мелодрама, уже и не совсем легкая… Девица за тридцать вдруг превращается из подростка в зрелого человека. И обретает себя. Но… Счастья так и нет. Может быть, пока нет?
Двенадцать фрагментов жизни Юлии. С прологом и эпилогом.
Студентка-медичка. Не потому что интересно, а потому что сложно, а она привыкла побеждать – как бы отличница. Впрочем, ну ее, хирургию, лучше психология. Но «сокурсники, будущие врачеватели норвежских душ, в основном девочки с пограничными расстройствами пищевого поведения», так что… А стану-ка я фотографом! Но кредит на обучение спущен на фотокамеры и объективы. И потому – прилавок книжного магазина. Будем считать это подработкой.
Да, еще же мальчики! Ровесники, преподаватели. Она перемещается из постели в постель, из квартиры в квартиру.
И тут возникает парень номер раз, Аксель. Утонченный художник-интеллектуал.
Правда, Аксель старше ее на двенадцать или даже пятнадцать лет. И хочет детей. Еще он все ощущения препарирует и объясняет. А ей хочется просто чувствовать. Просто чувствовать… И… рулить?
– Я чувствую себя зрителем в собственной жизни. Будто играю второстепенную роль в своей жизни, – признается Юлия.
Они встретились на разных этапах жизни. Они хотели разного… В общем, не сложилось.
И тут возникает парень номер два, Айвен. Здоровенный шкаф с массивной челюстью, не то бармен, не то бариста из небольшой кафешки. И он ровесник.
«Айвен тоже не хотел детей: исследователи климата предсказывали трудные времена для следующих поколений – все летело в тартарары. Юлии нравилось, как этот пессимизм придавал глубину его жизнерадостной натуре.» Ну, не прелесть ли?
Она почувствовала, что с ним может быть собой. Полностью.
А потом выяснилось, что культурный разрыв с новым парнем, мягко говоря, значителен. И поговорить по-настоящему и по душам Юлия может только с предыдущим, с Акселем. Но Аксель вот-вот умрет – рак. Вот ведь незадача…
– У меня ощущение, что я никогда ничего не узнаю до конца. Я перескакиваю от одного к другому, – признается Юлия Акселю.
К тому же наша подруга вроде как залетела. Нет, Айвен не против, раз уж так вышло, он парень хороший, но… Почему этот ребенок не от Акселя?!
Как заметил как-то Аксель, самый худший из всех идиотов, это ты сам.
И пара слов о стилистике. Не видовое кино. Совсем. Не то, чтобы некрасиво, а не показано. Нету тут видов. И разыгранных сцен тоже нету. Что есть? Крупные планы. И текст – диалоги, монологи и закадр. Тонкий текст, с оттенками, умный, изящный. И вспоминается Тарковский…
А еще, оказывается, не все норвежки крокодилы.
Грустная картина, но с надеждой…
